Открылась выставка «Музыкальная Одесса» в Музее истории евреев Одессы «Мигдаль-Шорашим». В витринах и на стендах красуются материалы из архивов этого музея, музея Константина Паустовского, Музея звука, Одесской национальной научной библиотеки, из личных архивов и из собраний коллекционеров. Программка оперетты «Еврейский пан», ноты «Босяцкого марша», фотографии знаменитых музыкантов, пожелтевшие газетные вырезки, а еще – рассказы музейщиков и музыкальные записи.
«Сохранить пианино» – так называлась статья в одной из газет 1942 года, периода оккупации: «У многих одесситов, которые ни малейшего понятия не имеют о музыке вообще, до сих пор стоят пианино. Каждая иудейская семья неизменно «украшала» свои квартиры роялями. С момента «иудейской ликвидации» музыкальные инструменты остались у тех, кто занял ж…довские квартиры (в оригинале написано полностью, — Ред.).
Не лучше ли будет немедленно отобрать всю эту «музыку» от всех жителей, ибо многие, тарабаня по клавишам, расстраивают и портят инструменты, среди которых имеются и весьма ценные».
Именно во время оккупации пропал рояль, перевезенный из Петербурга в Одессу известной пианисткой Эсфирь Чернецкой. Рояль был как-то связан с Сергеем Рахманиновым – то ли он играл на нем, то ли подарил его пианистке. На этом рояле часто занимался со своим педагогом Бертой Рейнгбальд (ученицей Эсфири Чернецкой) Эмиль Гилельс. Эсфирь Александровна преподавала в Одесском музыкальном училище и консерватории, много гастролировала. К сожалению, ее жизнь оборвалась рано – возвращаясь с гастролей по Германии, она заразилась испанкой, и ее не стало…
Редактор журнала «Мигдаль Times» Инна Найдис рассказывает об истории забавной песенки, начинающейся словами: «Миша, Яша, Тоша, Саша…». Имеются в виду блестящие музыканты Миша Эльман, Яша Хейфец, Тоша Зайдель и Саша Якобсен.
«Содержание песенки приблизительно такое: «Миша, Яша, Тоша, Саша – мы скрипачи, мы начали заниматься игрой на скрипке в три годика, а потом пришел Леопольд Ауэр, научил нас играть и привел в Альберт-холл».
Есть, правда, вариант и с упоминанием Карнеги-холла. Также в этой песенке есть игра слов: highbrow, lowbrow, hebrew («У нас могут быть «высокие» или «низкие» брови, но все мы при этом евреи»). Вообще, все эти имена, Буся, Миша, Яша (который был Иосифом, на самом деле), закреплялись за музыкантами с детства. Действительно, в три года они начинали играть на скрипочке, а в девять лет уже давали концерты! Скрипачей в Одессе учил Петр Столярский, а затем они ехали продолжать свое образование в Петербург или в Вену. Тут уже многое зависело от случайностей и везения. Буся Гольдштейн, который был ничуть не хуже других скрипачей, только в 52 года вырвался в Германию и стал мировой знаменитостью…».
Исследуя историю еврейских исполнителей в Одесской филармонии, музейщики столкнулись с тем, что вместо «родных» фамилий артисты брали себе звучные псевдонимы. С оперным театром другая история: до 1920 года здесь не было постоянной труппы, театр функционировал по принципу антрепризы, исполнителей набирали под конкретный, как сейчас сказали бы, проект. Но знаток театра Валентин Максименко предоставил материалы по певцам Арнольду Азрикану и Брониславе Златогоровой, чья настоящая фамилия – Гольдберг.
«Объем этой выставки – колоссальный, — подытожила Инна Найдис. – Мы взяли только евреев, но вы не представляете, сколько евреев мы не взяли. Надо было на чем-то остановиться. В начале прошлого века в Одессе выходила масса печатных изданий, на страницах которых публиковались критические статьи о музыкантах, гастролерах, премьерах произведений. В городе была потрясающая, очень питательная музыкальная среда, описывали стилистику, манеру исполнения, мне кажется, сегодня это утрачено… Но к счастью, есть надежда, что такая среда появится, раз у нас есть фестивали OdessaClassics и «Золотые скрипки Одессы», можно ожидать возрождения славных традиций».
Автор — Ирэн Адлер, фото Владимира Андреева
